Их собралось с дюжину, и они хлебали варево из браги, и каждый держал в руке вместо ложки кость из плеча покойника. Очаг был раскален докрасна, свечи множились в густом чаду, от мисок же несло, как весной из выгребных ям.

А когда Марибас смеялась или плакала, казалось, будто это смычок стонет, касаясь трех струн сломанной скрипки. Но вот служивый при свете сального огарка дьявольски развернул на столе колдовскую книгу, и на страницу упала опаленная муха.

Муха еще жужжала, когда на край магического фолианта вскарабкался паук с огромным мохнатым брюхом. Но колдуны и колдуньи уже вылетели через трубу верхом кто на помеле, кто на каминных щипцах, Марибас же – на ручке от обыкновенной сковороды.